Отношение к материнству у гомосексуальных женщин, не имеющих детей

Аннотация

Обосновывается актуальность оказания психологической помощи женщинам гомосексуальной ориентации, планирующим материнство. Рассматриваются различные аспекты самоотношения, влияние мотивов, установок и психологической готовности к материнству на психическое развитие ребёнка, психологические аттитюды, сопряженные с гомосексуальной идентичностью и реализацией роли матери. Анализируются поведенческая, когнитивная и эмоциональная стороны отношения к материнству у гомосексуальных женщин.

О.В. Шокалюк, студентка Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург

E-mail: Zoka-92@mail.ru

Ссылка на публикацию: 

Шокалюк О. В. Отношение к материнству у женщин гомосексуальной ориентации, не имеющих детей // На перепутье: методология, теория и практика ЛГБТ и квир-исследований : [сборник статей] / Центр независимых социологических исследований; ред.-сост. А. А. Кондаков. — СПб., 2014. — 411 - 429 с.

I. Введение

Рассмотрение темы материнства у женщин гомосексуальной ориентации имеет теоретическое и практическое значение для психологов и психотерапевтов, работающих с гомосексуалами, а также непосредственно для гомосексуальных женщин, планирующих материнство и воспитание ребёнка в однополой семье. После исключения гомосексуальности из Международной классификации болезней 10-го пересмотра в 1993 году и официального перехода к использованию этой классификации российской психиатрией в 1999 году (Приказ №3 МЗ РФ от 12.01.1998 г. «О принятии МКБ-10 с 01.01.1999») гомосексуальная ориентация перестала считаться патологической, требующей медицинского вмешательства, коррекции. Однако в обществе закрепилось недоверчивое, порицающее отношение к людям, чья сексуальная ориентация называется «нетрадиционной» (Кон 1998; Сабунаева 2010). Имеются ссылки на то, что молодые люди относятся к гомосексуальности с большей терпимостью: по данным, полученным в исследовании Т.В. Константиновой, это 78% опрошенных до 40 лет. Но во многом гомосексуалы находятся в зоне отчуждения, сталкиваются с насмешками (сами производные от слова «гомосексуал» и его синонимов используются для оскорбления и унижения вне зависимости от сексуальной ориентации человека, которому они адресованы), подвергаются стигматизации, что значительно затрудняет их социальную жизнь (Константинова 2008: 175). Есть сходство в положении сексуальных и этнических меньшинств, заключающееся в предубеждении большинства по отношению к тем и другим, но в отличие от представителя этнического меньшинства гомосексуал может столкнуться с осуждением даже со стороны самых близких ему людей, в первую очередь, его семьи. Это оставляет его практически один на один с трудностями, причиной которых является его инаковость, что является одним из факторов возникновения стремления многих гомосексуалов ограничивать круг своих контактов людьми той же сексуальной ориентации и скрывать свою идентичность от родственников, гетеросексуальных друзей, работников социальных служб. Этот факт делает данную группу людей закрытой и малодоступной для исследования, а также оказания помощи. Затруднённость свободного и непосредственного взаимодействия с другими людьми, непринятие со стороны других и стигматизация оказывают травмирующие воздействие на психику. Когда человек понимает, что его личностные свойства не соответствуют принятым в обществе нормам, это ведёт к появлению у него негативного самоотношения, к переживанию личностного кризиса, усугубляемого социальным давлением и неприятием «инаковости». Условием же позитивного самоотношения является право быть самим собой, не осуществляя выбор между «правильной» и «неправильной» идентичностью. Негативным отношением гомосексуалов к собственной сексуальности и своему Я, усвоенным в процессе социализации, называется внутренняя (интернализованная) гомофобия. Далеко не всегда она выражается в полном непринятии своей сексуальной ориентации, чаще это переживание тревоги, беспокойство, неполное принятие себя. Если исходить из положения о том, что идентичность человека может быть позитивной или негативной в зависимости от того, принимает человек себя таким, какой он есть, или нет (Черныш 2010: 134), идентичность людей гомосексуальной ориентации можно назвать смешанной, когда положительное принятия себя совмещается с интернализованной гомофобией (Сабунаева 2010, 2011). Ссылаясь на работы Гофмана, А. Жабенко говорит о том, что стигматизированная личность должна подвергать особому контролю все сферы своих взаимоотношений с другими людьми (Жабенко 2010: 109), что лишает её свободы и непосредственности во взаимодействии с миром.

Значимой смысловой составляющей личностной сферы является родительство. Социальные роли отца и матери оказываются одними из ключевых, направляющих реализацию человеком своих способностей, потенциальных возможностей наравне с профессиональными ролями (Архиреева 2009: 123). Материнство – качественно новая ступень развития зрелой женской идентичности, часть репродуктивной потребностно-мотивационной сферы, приобретшая самостоятельное значение – таким содержанием наполняет это понятие Г.Г. Филиппова, приписывая социальной роли матери ведущее значение для самореализации женщины, другие ценности она рассматривает как внедряющиеся. Аспекты осознания женщиной себя как субъекта родительских отношений формируются ещё в детском возрасте, до наступления беременности и сознательной реализации женщины в роли матери, и принимают вид «фантазий беременности», описанных З. Фрейдом. A. Фрейд указывала на то, что на Эдиповой стадии объект, фигурирующий в этих фантазиях, имеет черты ребёнка. К 9-11 годам дети уже имеют «психологические средства, необходимые для того, чтобы стать матерью или отцом, чтобы психологически принять ребенка». Д.  Винникотт, Д.  Рафаэль-Леф, опираясь на данные суждения, говорят о том, что материнские качества, которые в будущем будут проявляться в соответствующем поведении взрослой женщины, формируются у неё в раннем детстве в процессе взаимодействия со своей матерью, с маленькими детьми, в игре (Устинова 2011: 77). Существенный аспект материнства – самосознание женщины как матери, то есть осознание ею себя в роли субъекта детско-родительских отношений.  Первым компонентом динамической системы самосознания матери является самопостижение – постепенное накопление и уточнение знаний о себе как о матери, начинающееся с общих единичных представлений, получаемых в ходе выполнения материнских функций в конкретных ситуациях, рефлексия своего состояния. Второй компонент – самоотношение – эмоциональное отношение женщины к тем знаниям, которые она получает о себе как о матери (Архиреева 2009; Устинова 2011). Оно связано с образом идеальной матери и конфликтом, возникающим, если женщина обнаруживает несоответствие себя и своего поведения этому образу. В условиях конфликта, окрашенного негативными эмоциями, когда ожидания не соответствуют действительности, женщина может изменить стратегию поведения и отношений с ребёнком, чтобы приблизиться к желаемому эталону, а может и изменить своё представление об идеальной матери. Третий компонент – самореализация – осуществление поведения, опирающееся на результаты самоотношения и самопостижения. Этот компонент включает эмоциональное реагирование на поведение ребёнка, взаимодействие с ним, его эмоции, тип детско-родительских отношений (Устинова 2011: 78). Накапливаемый в течение жизни опыт выполнения функций матери, взаимодействия с детьми и собственной матерью является основой для формирования установок – неосознаваемых человеком мотивационных образований, то есть психического состояния готовности осуществлять в поведении определённые действия для удовлетворения потребностей, в частности – материнской потребности (Махмутова 2010: 197-199). Мотивы, побуждающие женщину к материнству, могут иметь как конструктивный, так и деструктивный характер, влиять положительно на развитие личности и взаимоотношений в семье или приводить к возникновению депрессии, тревоги, разрыву отношений (Добряков 2010; Мамышева 2005).  В разных ситуациях один и тот же мотив может быть как конструктивным, так и деструктивным. Среди конструктивных неосознаваемых мотивов И.В. Добряков приводит бессмертие через «повторение себя в ребёнке», выражение «благодарности любимому человеку за счастье, которое он доставляет», стремление к творчеству – воспитанию «человека, которого ещё не было». Деструктивными являются стремления с помощью появления в семье ребёнка удержать партнёра от разрыва отношений, «быть, как все», демонстрировать окружающим свою взрослость и зрелость, удовлетворить требование родителей о рождении внуков, родить по рекомендации врача «для здоровья», заставить родителей смириться с взаимоотношениями партнёров, получить материальную выгоду от рождения ребёнка, оформления опеки или усыновления (пособия, алименты, улучшение жилищных условий). В исследовании, проведённом Н.В. Боровиковой и С.А. Федоренко, конструктивные мотивы направляли действия только 6% женщин, личностно зрелых, стремящихся к материнству «ради ребёнка», и 3% женщин, видящих в будущем ребёнке часть и продолжение любимого человека. Эти мотивы могли быть осознанными и неосознанными, деструктивные же, как правило, не осознавались. Так 24% женщин неосознанно стремились использовать ребёнка для того, чтобы соответствовать социальным ожиданиям. Для 12% рождение ребёнка символизирует вызов обществу и доказательство свободы «распоряжаться своим телом». Пребывание в этом конфликте может тяжело травмировать психику женщины, что отражается на развитии её ребёнка (Добряков 2010: 61). По наблюдениям английского психоаналитика Д. Пайнз есть способы поведения, «использующие беременность или даже злоупотребляющие ею» для разрешения бессознательных психологических проблем, связанных с сексуальной идентичностью, конфликтами во взаимоотношениях со своей матерью. Б. Бернс пишет, что для понимания психического развития ребёнка важно учитывать воздействие, оказываемое на него матерью. Существенное влияние на то, каким образом мать выстраивает взаимоотношения с ребёнком, оказывает психологическая готовность женщины к материнству, самоотношение и отношение к ребёнку, на что указывают результаты исследования, проведённого С.Ю. Мещеряковой, Н.Н. Авдеевой и Н.И. Ганошенко. Задача психолога – выявление деструктивных отклонений в поведении, понимание направляющих их причин, своевременная коррекция «материнского поведения уже на этапе планирования деторождения и беременности» (Мамышева 2005; Махмутова 2007). 

Материнская мотивационно-потребностная сфера у женщин с гомосексуальной ориентацией.

Материнство является значимой темой для женщины, и психологу следует учитывать, что её обсуждение с гомосексуалами имеет свои особенности. Различным в связи с культурными изменениями было отношение к материнству у женщин, причисляющих себя к гомосексуальной субкультуре. В середине 1960-х годов, под влиянием сексуальной революции на Западе, когда начинают активно действовать правовые общественные «гомофильные» организации, женщины – феминистки отстаивают своё право на ограничение рождаемости благодаря использованию контрацепции, абортов, планированию семьи, ими выдвигается тезис о том, что «материнство – это узаконенное рабство и средство подчинения женщины воле мужчины». Это оказывает влияние на взгляды женщин гомосексуальной ориентации, отсутствие детей превращается в символ, элемент, указывающий на сексуальную идентичность (Харгаден 2001: 200). Изменение в мировоззрении, не только во взглядах на материнство, происходят в конце 1970 – начале 1980-х годов. Переоценивается важность для человека эмоциональных привязанностей, психологической интимности, морали, духовности и стабильных отношений. Признаётся, что роль матери для женщины с гомосексуальной идентичностью не менее значима (Кон 2001; Харгаден 2001). Подавляющее большинство (90%) опрошенных в исследовании Т.В. Константиновой считают, что гомосексуалы не могут иметь детей и заниматься их воспитанием (Константинова 2008: 173). В действительности многие гомосексуальные женщины являются матерями (имея детей от прошлых гетеросексуальных отношений, или прибегнув к искусственному оплодотворению, или оформив усыновление), или хотели бы стать матерями, но сталкиваются с внутренними и внешними препятствиями к этому, хотя официально гомосексуальная ориентация не является основанием для запрета на воспитание детей.

Гомосексуалы, желающие иметь детей, сталкиваются с такой трудностью как отсутствие «карты» (Харгаден 2001: 202): они не имеют опорных пунктов, на которые можно было бы полагаться, позволяющих сориентироваться в том, как должны выстраиваться детско-родительские отношения в семье, где родители одного пола. Человек как осознанно, на уровне ценностей, желаний, так и неосознанно, в форме установок и влечений, использует опыт взаимоотношений со своими родителями, выстраивая взаимодействие с ребёнком. У гомосексуалов же есть не так много примеров того, какой может быть однополая семья, воспитывающая ребёнка, как замечает Д.А. Андронов, отсутствуют примеры для подражания и идентификации (Сабунаева 2010: 58-63). Это ещё одна причина для интуитивного поиска и построения новой поведенческой модели, сопряженного с подсознательными страхами, ощущением покинутости, одиночества, растерянностью. Мысли о возможном предстоящем родительстве для женщин и мужчин гомосексуальной ориентации нередко сопровождаются переживаниями страха, тревоги, которые могут быть скрыты от сознания «за фасадом рационализации», но оказывают воздействие на поведение. Тревога связана с негативными установками в отношении своей идентичности, ставшими результатов существующих предрассудков, наиболее частый стереотип – гомосексуалам нельзя заниматься воспитанием детей, они оказывают негативное влияние на ребёнка («воспитывают геев»), совращают детей (Кон 2001; Константинова 2008; Сабунаева 2011; Солодников 2008; Созаев 2011; Харгаден 2001).

Между направлениями психоаналитической школы так и не был однозначно решён вопрос о том, какую роль в развитии личности и социализации ребёнка играют мать, отец и социальное окружение. З. Фрейд, основатель ортодоксального психоанализа, придерживался взглядов, согласно которым мать и отец в различной степени важны на разных стадиях развития ребёнка. Взаимодействие с матерью определяет его психологическое благополучие на оральной стадии, а фигура отца приобретает первостепенное значение для становления личности, социально ориентированных качеств (супер-Эго), и вокруг неё разворачивается преодоление Эдипова конфликта на фаллической стадии (Денисова 2012: 116). М. Мид, описала специфику гендерной социализации мальчиков, воспитывающихся без отца. Согласно этим наблюдениям, мальчик имеет представление об отце не как об индивидуальной личности, а как о собирательном образе мужчины, который наделён наиболее заметными и практически недоступными для подражания ребёнком качествами маскулинности, то есть носит определённую одежду, имеет низкий голос, обладает физической силой. Ребёнок сталкивается с вопросом, что собой представляет гендерная роль мужчины, и должен разрешить его, опираясь на наблюдения и взаимодействие с социальной группой. Таким образом, отсутствие отца сказывается на личности мальчиков, для девочек основным последствием являются трудности во взаимоотношениях с противоположным полом (Араканцева 2011: 28).  М. Кляйн, одна из представителей психоаналитиков, развивавших теорию объектных отношений, напротив, считала, что отец не играет значимой роли, и всё развитие ребёнка определяется его взаимоотношениями с матерью (Денисова 2012: 116). Необходимость и отца, и матери упирается в идею о гендерных ролях, прививаемых ребёнку в семье в соответствии с полом, однако социализация происходит не только в семье, и это не единственная среда, в которой он развивается (Харгаден 2001: 206). В однополой семье, согласно исследованиям, дети с большей гибкостью подходят к гендерным ролям, предписываемым полом, то есть, «они менее озабочены вопросом, кто и что должен или не должен делать только из-за своего пола» (Сабунаева, 2011). Полная семья с родителями разных полов постепенно становится скорее исключением из правил, многие дети воспитываются в неполной семье или вообще не имеют родителей, что не получает такой же негативной оценки окружающих, как воспитание ребёнка однополой парой. Полноценность же семьи определяется не её составом или полнотой, а характером взаимоотношений, тем, насколько в ней любят и принимают ребёнка. Однако убеждённость в том, что для полноценного воспитания детей обязательно необходимы отец и мать, коренится в сознании многих гомосексуалов (Сабунаева, 2011), создавая препятствие для успешной реализации себя в роли родителя.

Большинство гомосексуалов остаются бездетными, и у многих из них это ассоциируется с «бесплодностью, стерильностью, праздностью, противоестественностью, бесполезностью», провоцирует чувство вины и горечь от невозможности справиться со сложившейся ситуацией. Проблема невозможности иметь общих детей со своей партнёршей вызывает разнообразные чувства и может решаться различным образом в зависимости от особенностей ситуации и предпочтений пары.  В тех случаях, когда женщина является матерью и имеет ребёнка от прошлых гетеросексуальных отношений, она может столкнуться с различными проблемами, такими как враждебное отношение окружающих к её идентичности, непредсказуемые и подчас враждебные реакции со стороны ребёнка и бывшего партнёра или мужа. Последние иногда пытаются использовать факт гомосексуальной ориентации женщины в суде, если решается вопрос о том, с кем должен остаться ребёнок, афишируют подробности личной жизни женщины, усиливая таким образом напряженность ситуации, подвергая и женщину, и ребёнка сильному стрессу. Какой будет реакция ребёнка, зависит от пола, возраста, изменений, которые влечёт за собой любой бракоразводных процесс, ценностей, реакции отца и привязанности к нему.  В психологически трудный период реакции ребёнка могут быть резко отрицательными, как реакции на перемены и незнакомую ситуацию. Для того чтобы адаптироваться, ему необходима эмоциональная поддержка матери, к ней он испытывает привязанность и имеет потребность в ощущении принятия и понимании его чувств, помогающем сохранить психологическую устойчивость. Иными словами, необходимо говорить с ребёнком о происходящих в семье переменах, о чувствах, которые он испытывает, о реакциях других близких родственников, важных для него (Харгаден 2001: 212). Ценной для взаимоотношений является искренность между родителями и ребёнком, поэтому в однополой семье немаловажен «камин-аут» (раскрытие своей идентичности) перед ребёнком. Он происходит в таких семьях в несколько этапов, начиная с рассказов о многообразии типов семей, с обращения к ценностям: любви, поддержке; воспитания толерантного отношения. Вторым по значимости является «камин-аут» перед своими родителями. От его исхода зависит, будут ли родители оказывать поддержку, помощь в воспитании ребёнка в однополой семье. Самораскрытие является залогом доверительных, искренних отношений (Жабенко 2010: 110). Когда ставится вопрос об усыновлении или удочерении, помимо реакции ребёнка, попадающего в семью, трудность представляет взаимодействие с органами опеки, отказывающими гомосексуальной паре в праве оформлять совместную опеку над ребёнком. Семьи с гомосексуальным родителями не стремятся открывать свою ориентацию в общественных структурах, таких как школы, больницы, детские сады. В этих учреждениях у однополых семей существует «легенда», объясняющая, почему заботу о ребёнке осуществляют две женщины. Юридически женщины, воспитывающие ребёнка в однополой семье, являются матерями-одиночками. (Жабенко 2010; Харгаден 2001). Такое положение делает семью незащищенной в правовом отношении, в вопросах, касающихся имущественных отношений, опеки над ребёнком, например, в случае смерти одного из родителей.

Предметом споров является влияние на психическое развитие ребёнка воспитания в семье с однополыми родителями. В особенности – есть ли вероятность воспитать из ребёнка гомосексуала (Goldberg 2006). По данным исследований, среди детей, воспитанных гомосексуалами такое же процентное соотношение относящих себя к гомосексуальной или гетеросексуальной идентичности, как и среди детей, воспитанных гетеросексуалами. В отношении психического здоровья, умственного развития, эмоционально-волевых качеств дети, воспитанные в гомосексуальной семье ничем значимо не отличаются от остальных детей. Они развиваются не менее успешно, чем дети, воспитанные гетеросексуальными родителями (Parsons 1978; Goldberg 2006). Однако между ними есть и различия. В однополых семьях «размываются границы воспитания» за счёт иного, нежели в гетеросексуальных семьях, распределения бытовых ролей. Домашние обязанности между членами семьи разделены более равномерно, что даёт возможность обоим родителям как реализоваться в карьере, так и проводить время с ребёнком, активно участвовать в его воспитании. Дети, выросшие с однополыми родителями, более толерантны, чем дети, воспитанные в семье с гетеросексуальными родителями. Согласно исследованию, проведённому F. Tasker и S. Golombok, молодые люди, пережившие развод родителей и впоследствии воспитанные гомосексуальными матерями, положительно относятся к своим семьям. Кроме того, они, как правило, более позитивно оценивали партнершу своей матери, по сравнению с отношением молодых людей, воспитанных в гетеросексуальной семье, к новым мужчинам своих матерей. Дети матерей-лесбиянок были значительно более открытыми и толерантными в вопросах, касающихся сексуальности. Значимым является то, что эти дети не испытывали негативного отношения к однополым связям и допускали их возможность наравне с гетеросексуальными (Parsons 1978). Исследование C.J. Patterson показывает, что гомосексуальная ориентация не так важна, как качество, прочность семейных отношений и ежедневное взаимодействие. Гендерная принадлежность родителей не является решающим фактором в развитии ребёнка (Patterson 2006).

Изучение проблемы родительства в семьях с гомосексуальными родителями мало привлекает внимание отечественных исследователей и требует более глубокого рассмотрения.  Гендерные исследования в целом не имеют широкой представленности. Они отстают от тех изменений, которые происходят в жизни людей. Освещение этих сфер средствами масс-медиа происходит быстрее, чем на них обращается взгляд исследователя, это приводит к нагнетанию морального напряжения и появлению новых стереотипов. Обращает на себя внимание проблема воспроизведения в гендерных исследованиях неравенства и гендерных стереотипов, укоренившихся в умах исследователей. Традиционная идеология, на которую опираются современные политические деятели в РФ (вслед за ними и научное сообщество), предполагает прирост населения и регламентированную сексуальность, не учитывая потребностей и интересов семей, члены которых не находятся в зарегистрированном браке и также могут заниматься воспитанием детей. Разнообразие форм семейных отношений и интимных союзов не принимается во внимание и считается патологичным (Хомич 2006).

По данным исследования, проведённого В. В. Солодниковым и А. М. Чканиловой, среди гомосексуалов есть устойчивая группа людей, желающих иметь детей, при этом в однополых семьях возникают социальные проблемы, связанные с необходимостью родителей скрывать свою гомосексуальную принадлежность. Семьи с гомосексуальными родителями ведут довольно обособленный образ жизни, в некоторых случаях могут быть агрессивно настроены по отношению   к людям с гетеросексуальной ориентацией, это может приводить к внутренним конфликтам, возникающим у ребёнка, воспитывающегося в такой семье, при контакте с окружающим миром. Таким образом, травмирующее психологическое напряжение создаётся не за счёт гомосексуальной идентичности родителей, а в результате неспособности преодолеть стену отчуждения между гомосексуалами и гетеросексуалами, складывающуюся из предрассудков, стереотипов и стигм в отношении друг друга (Солодников 2008).

Тема, касающаяся воспитания детей в однополой семье, является одной из проблемных для гомосексуалов и поднимается в ходе психотерапевтической работы. От психолога требуется понимание особенностей этого вопроса при работе с предрассудками, страхами, тревогой, установками и убеждениями гомосексуальных женщин (Харгаден 2001: 220). Цель данной статьи заключается в обосновании актуальности оказания психологической помощи женщинам гомосексуальной ориентации, планирующим материнство.

II. Организация и методы исследования

В качестве инструментария для исследования были отобраны клинико-психологические и экспериментально-психологические методы. В полуструктурированном интервью выясняется, какой смысл вкладывается респонденткой в понятие «материнство», факторы, влияющие на желание стать матерью, установки в отношении «идеальной матери» и «плохой матери», перспективы, связанные с появлением в семье ребёнка и его воспитанием. Проективные методы («Тематический апперцептивный тест», «Незаконченные предложения», «Рисунок семьи», «Мать и дитя») наиболее подходят для качественной оценки побуждений, эмоций, отношений целостной личности. Выборку составляют 15 респонденток, гомосексуальных женщин в возрасте от 18 до 30 лет, планирующих материнство, но не имеющих детей в данный момент. Участие испытуемых является добровольным. Для их набора аннотация исследования была размещена в электронных почтовых рассылках АНО «ЛГБТ - организации "Выход"». Исходя из этого, говоря о репрезентативности, следует отметить, что большинство респонденток являются волонтёрами ЛГБТ – организации, сознают свою идентичность, проявляют интерес к жизни гомосексуального сообщества.

III. Результаты

В исследовании были отмечены следующие осознаваемые мотивы материнства: «продолжение рода» (6 из 15 респонденток; 40%), стремление передать своему ребёнку опыт, знания, материальные средства (6 из 15; 40%), «личностная зрелость» (5 из 15; 33%),    следование «материнскому инстинкту» (4 из 15; 27%), получение новых эмоциональных впечатлений (4 из 15; 27%), рождение и воспитание нового, уникального человека (3 из 15; 20%), укрепление семьи (3 из 15; 20%), потребность в близком человеке и избавлении от одиночества (2 из 15; 13%), следование социальным ожиданиям (2 из 15; 13%). Выражение личного представления о материнстве, смысла, вкладываемого в это понятие, производилось в основном через перечисление чувств, возникающих во взаимоотношениях матери и ребёнка, и поведенческих аспектов этих взаимоотношений: забота о ребёнке (10 из 15; 67%), принятие, понимание и поддержка (8 из 15; 53%), воспитание и обучение (5 из 15; 33%), любовь (4 из 15; 27%), ответственность (2 из 15; 13%). Идеалом матери в представлении респонденток является  женщина, обладающая следующими характеристиками: понимающая и принимающая ребёнка таким, какой он есть (8 из 15; 83%), способная заботиться и оберегать своего ребёнка (6 из 15; 40%), способствующая развитию личности ребёнка с учётом его способностей, склонностей и интересов (5 из 15; 33%), безусловно любящая (5 из 15; 33%), самодостаточная и умеющая отделять себя от ребёнка (4 из 15; 27%), способная обеспечивать материальное благосостояние семьи (3 из 15; 20%),  прощающая (3 из 15; 20%),  образованная (2 из 15; 13%). Антиидеал матери, в свою очередь, описывается как женщина, которая равнодушна к своему ребёнку (7 из 15; 47%), избавляющаяся от него физически путём отказа, убийства и т.п. (4 из 15; 27%), использующая ребёнка для компенсации собственной нереализованности (3 из 15; 20%), не создающая условий для воспитания и развития ребёнка (4 из 15; 27%), имеющая алкогольную наркотическую и другие зависимости (3 из 15; 20%), излишне привязанная к ребёнку и не дающая ему свободного пространства (2 из 15; 13%),  применяющая физическую агрессию (2 из 15; 13%). Рождение и воспитание ребёнка в однополой семье оказалось сопряжено со следующими аспектами: с дискриминацией и гомофобной реакцией общества и в частности социальных институтов (органов социальной поддержки, образовательных, медицинских учреждений, органов опеки) (7 из 15; 47%), с взаимоотношениями ребёнка со сверстниками (5 из 15; 33%), с необходимостью сокрытия и искажения информации о семье путём придумывания «легенды», которая могла бы объяснять, почему ребёнка воспитывают две женщины  (4 из 15; 27%), с взаимоотношениями ребёнка и родственников (в особенности старшего поколения, бабушек и дедушек), которые могут не принять ребёнка и пытаться вызвать у него негативное представление о родительской семье (4 из 15; 27%),  с незащищённостью в правовом отношении (3 из 15; 20%), с тем, как говорить с ребёнком об особенностях его семьи, что делать, если реакцией ребёнка окажется отторжение (2 из 15; 13%); единично присутствовали вопросы о влиянии отсутствия отца на ребёнка, об отношениях ребёнка и небиологической матери. 4 из 15 не озвучили специфических аспектов воспитания ребёнка в однополой семье. Участницы исследования говорят о следующих стратегиях поведения для преодоления проблемных ситуаций: обсуждение с ребёнком особенностей его семьи (3 из 15; 20%), создание атмосферы любви, поддержки и принятия в семье (3 из 15; 20%), например, Р-ва: «В нашей семье установка такова, что есть две мамы, нет "тёть", "крёстных", "маминых подруг" и непонятных женщин. Многие лесбиянки предпочитают небиологическую маму представлять ребёнку как вышеуказанных персонажей. Скорее, ЭТО вызовет психологическую травму. Обнадёживает то, что наши дети будут расти в любви. Это, наверное, основное, чего не хватает многим современным семьям, любым.  По мере взросления детей мы будем объяснять им в доступной форме что, почему и как бывает в любых сферах жизни, в том числе семейной». Другими стратегиями являются поддержание контактов с единомышленниками и другими ЛГБТ - семьями, воспитывающими детей (3 из 15; 20%), эмиграция в одну из стран Северной Америки или Европы (3 из 15; 20%), контроль взаимодействия ребёнка с негативистично настроенным окружением (2 из 15; 13%), продумывание вместе с ребёнком способов поведения, которые могли бы обезопасить его (2 из 15; 13%). Наиболее приемлемым и желательным способом появления ребёнка в однополой семье опрошенные респондентки считают беременность в результате искусственного оплодотворения (11 из 15; 73%), 5 из 15 (33%) готовы усыновить ребёнка, 2 из 15 (13%) рассматривают экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО) как более надёжный способ. 7 из 15 (47%) на данный момент только планируют возможное материнство в неопределённом будущем, накапливают информацию, касающуюся это темы, 2 из 15 (13%) не только планируют, но и ставят конкретные сроки реализации, и  2 из 15 (13%) уже в настоящее время предпринимают действия, связанные с подготовкой здоровья,  поиском клиники, сбором материальных средств; 3 из 15 (20%) говорят о том, что хотели бы стать матерями, но сейчас не имеют ясного представления о том, когда и каким образом это будет возможно. Рисунки по методике «Мать и дитя» в большинстве выполнены с сильным нажимом (9 из 15; 60%), изображение неустойчивое и смазанное (10 из 15; 67%), линии не доведены до конца (12 из 15; 80%).  Телесный образ сильно искажён (11 из 15; 73%), почти в половине случаев представляет собой непрорисованный контур (7 из 15; 47%) с недифференцируемыми половыми признаками. Изображаемые фигуры, в 10 из 15 случаях имеют телесный контакт (67%).

Рисунок 1. «Мать и дитя».      Рисунок 2. «Мать и дитя».    Рисунок 3. «Рисунок семьи».

 Рисунок 4. «Рисунок семьи».                          

В методике «Рисунок семьи» нажим также в основном сильный (9 из 15), изображение смазанное (11 из 15; 73%), линии не доведены до конца (10 из 15; 67%). Телесный образ искажён (12 из 15; 80%) и представлен в виде контура уже в 9 из 15 (60%). Пол изображённых фигур затруднительно или невозможно идентифицировать в 12 из 15 (80%). 9 из 15 семья помещена в контекст определённого фона, а в 3 случаях обрамлена контуром, отделяющим её от остального пространства листа. В методике «Неоконченные предложения обратило на себя внимание появление тем «материнство и продолжение рода» (8 из 15) и «гомофобия» (4 из 15): «Больше всего я хотел бы в жизни… здоровых детей,» – П-о; «Когда буду старой… меня будут окружать моя зазноба, куча внуков и внучек с их родителями,» – А-ва; «Когда буду старой… у меня будет много внуков,» – Б-на; «Наступит тот день, когда… мир будет без гомофобии,» – Б-на; «Наступит тот день, когда… я надеюсь, что да, этот день наступит, что у нас будут такие же отношения среди людей, как в Европе, толерантные друг к другу,» – П-о.

IV. Обсуждение результатов

Степень осознанности и когнитивной проработанности стремления к реализации роли матери неодинакова в описанной группе. Мотив стать матерью объясняется чаще как естественная, природная потребность женщины, достигшей определённого уровня личностной зрелости и желающей продолжить себя в следующем поколении как генетически (респондентками отдаётся предпочтение в сторону рождения детей), так и через передачу опыта; одной из ценностей выступает появление нового человека – созидательный мотив. Вместе с тем осознаются мотивы, имеющие деструктивный характер: желание соответствовать социальным нормам, избавление от чувства одиночества, получение недостающей эмоциональной близости через взаимодействие с ребёнком; укрепление статуса семьи в глазах окружающих, родителей, партнёров, когда ребёнок используется как показатель серьёзности и крепости взаимоотношений в паре. Ощущение предполагаемой невозможности удовлетворения потребности в реализации материнской роли гомосексуальной женщины в существующих социальных условиях приводит к возникновению фрустрации, переживанию разочарования, тревоги, отчаяния. Сильное импульсивное желание создать семью и стать матерью, сопровождается высокой эмоциональной напряженностью, эмоциональной лабильностью. Для того чтобы минимизировать переживание фрустрации, желание стать матерью может практически полностью вытесняться из сознания.  Так в рисуночных методиках слабая прорисовка контура, часто неясная половая принадлежность фигур, искажения телесного образа могут быть свидетельством нежелания конкретизировать и воплощать в материальную форму (рисунок) образ семьи и материнства, представляющий высокую ценность. Уменьшение детализации представления о желаемом таким образом позволяет уменьшить негативное переживание фрустрации. Обращает на себя внимание то, что в «Рисунке семьи» такой тип изображений, представляющих собой недетализированный, смазанный контур встречается несколько чаще, чем в методике «Мать и дитя».

Рисунок 5. Рисунки респондентки N по методикам «Мать и дитя» и «Рисунок семьи».

Рисунок 6. Рисунки респондентки L. по методикам «Мать и дитя» и «Рисунок семьи».

Для однополой семьи, воспитывающей ребёнка, существует мало примеров для идентификации и перенятия опыта, это создаёт сложность при конструирования образа такой семьи. Представление же о диаде «мать-ребёнок» может опираться на практику взаимоотношений со своей матерью и на традиции, сохраняемые культурой. Образ матери в представлении женщин описанной группы во многом складывается как результат их собственного опыта переживаний. Ими делается акцент на важность таких качеств матери как способность понимать и принимать ребёнка настоящим, каким он является, уважать и ценить его индивидуальность, способности и склонности. Взаимные принятие и поддержка внутри семьи особенно важны для людей с гомосексуальной идентичностью, нередко сталкивающихся с отторжением со стороны окружающих, в том числе и близких членов семьи, своих родителей. Способность к пониманию и безусловному принятию матерью своего ребёнка выделяется и как неотъемлемая часть материнства, и как характеристика идеальной матери. Социальное отторжение и негативизм со стороны социальных структур и ближайшего окружения, вынужденность искажать и скрывать информацию о себе в контексте отношения к материнству вызывает беспокойство о психологическом благополучии ребёнка, о его вхождении в социум, вынуждает продумывать стратегии поведения, способствующие адаптации и имеющие различное направление. Можно выделить следующие варианты реагирования: воспитание ребёнка в атмосфере любви и принятия, объяснение ребёнку в доступной форме особенностей его семьи, укрепление его уверенности в своих родителях и чувства защищённости; выход из ситуации, являющейся психотравмирующей (путём изменения места жительства, избегания определённых обстоятельств, усиления контроля над взаимодействием со средой). Третий вариант реагирования – игнорирование или замалчивание проблемных ситуаций, вытеснение переживаний о них, бездействие. Последняя поведенческая стратегия является наименее адаптивной.

V. Выводы

Исследование позволило описать оценочную (когнитивную), эмоциональную и поведенческую стороны отношения к материнству у гомосексуальных женщин, планирующих материнство. Их мотивы материнства могут быть как конструктивными и оказывать положительное влияние на развитие личности матери и ребёнка, так и деструктивными, оказывающими разрушающее воздействие на диаду «мать-ребёнок» и на семью в целом. Мотивы, относящиеся к конструктивным, были озвучены всеми респондентками, деструктивные мотивы, могущие существовать на неосознаваемом уровне, высказывались в 33% (5 из 15) случаях. Ключевыми ценностями в образе матери у гомосексуальных женщин являются безусловное принятие, понимание, ощущение заботы, поддержки, любви, содействие развитию личности ребёнка с учётом его способностей, склонностей и интересов, самодостаточность, способность психологически отделять себя от ребёнка. Антиценностями стали различные формы психологического и физического насилия: равнодушие, чрезмерная привязанность к ребёнку, компенсация с помощью ребёнка собственной нереализованности, подверженность зависимому поведению, физическая агрессия. Материнство имеет высокую эмоциональную значимость для женщин описанной группы. Предполагаемые препятствия к удовлетворению потребности в реализации роли матери ведут к возникновению фрустрационных переживаний, эмоциональной напряженности.

Литература

1. Архиреева Т. В. 2009. «Родительство в гендерном аспекте». Гендерная психология. Практикум. 2-е изд. И. С. Клецина, ред. Санкт-петербург: Питер, 2009. - С. 121-147.
2. Араканцева Т. А. 2011. Отношения родителей и детей в гендерном измерении: учебное пособие. Москва: НОУ ВПО Московский психолого-социальный институт.
3. Барчунова Т. 2002. «"Эгоистичный гендер", или воспроизводство гендерной асимметрии в гендерных исследованиях». Общественные науки и современность, 5: 180-192.
4. Денисова В. А. 2012. «Материнство как социально-культурный феномен с позиции различных психологических направлений». Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, 2: 115 – 118.
5. Добряков И. В. 2010. Перинатальная психология. Санкт-Петербург: Питер.
6. Жабенко А. 2010. «Камин-аут в лесбийской семье с детьми». Возможен ли "квир" по-русски?: ЛГБТК исследования: междисциплинарный сборник. В. Созаев, ред. Санкт-Петербург: Интан
7. Кон И. С. 1998. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви. Москва: Олимп; ООО "Фирма "Издательство ACT"
8. Кон И. С. 2001. Любовь небесного цвета. Санкт-Петербург: «Продолжение жизни»
9. Константинова Т. В., Фомина А. В. 2008. «Механизмы психологической защиты и типы поведения лиц с гомосексуальной идентичностью». Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского, 11
10. Мамышева Н. Л., Шелехов И. Л. 2005. «Материнство в зеркале невротического конфликта». Вестник ТГПУ, 1
11. Махмутова Р. К. 2007. «Материнство как психологический феномен». Вестник Удмуртского университета. Психология и педагогика, 9: 159
12. Махмутова Р. К. 2010. «Психология материнства: теоретические аспекты изучения мотивации материнского поведения». Вестник Удмуртского Университета, 2.
13. Сабунаева М. Л. 2010. «Проблематика гомосексуальности как актуальная область психологического исследования». Материалы международной научно-практической конференции «Психология в педагогической деятельности: традиции и инновации».  Санкт-Петербург: Изд-во РГПУ имени А. И. Герцена
14.  Сабунаева М. Л. 2010. «Однополые семьи как феномен психологического познания». Современные проблемы психологии семьи: феномены, методы, концепции, 4: 58-63.
15. Сабунаева М. Л. 2011. Внутренняя гомофобия: боюсь ли я сам себя? Санкт-Петербург: Интан.
16. Созаев В., Семёнова С., Гудзовская Н. 2012. ЛГБТ-родительство: проблемы, потребности, перспективы. Санкт-Петербург: Интан.
17. Созаев В. 2011. Мифы и факты о геях, лесбиянках и бисексуалах. Санкт-Петербург: Интан
18. Солодников В. В., Чканилова А. М. 2008. «Дети в однополых семьях». Мониторинг общественного мнения: экон. и социал. перемены, 1: 136-148
19. Устинова Н. А. 2011. «Материнство как специфическое новообразование самосознания и личности женщины». Мир науки, культуры, образования. с 76 – 79.
20.   Харгаден Е., Ллевелин С. 2001. «Проблемы, связанные с рождением и воспитанием детей». Розовая психотерапия. Д. Дейвис, ред. Санкт-Петербург: Питер. 
21. Хомич А. В. 2006. Психология девиантного поведения: Учебное пособие. Ростов-на-Дону: Южно-Российский Гуманитарный Институт.
22. Черныш К. 2010. «Гомофобия, самоотношение и квир-идентичность». Возможен ли "квир" по-русски?: ЛГБТК исследования: междисциплинарный сборник / В. Созаев, ред.  Санкт-Петербург: Интан
23.  Чернова Ж., Шпаковская Л. 2010. «Молодые взрослые: супружество, партнёрство и родительство. Дискурсивные предписания и практики в современной России». Laboratorium. Журнал социальных исследований, 3
24.  Goldberg A. E., Sayer A. 2006. «Lesbian Couples' Relationship Quality across the Transition to Parenthood». Journal of Marriage and Family. 68(1): 87-100.
25. Hequembourg A. L., Farrell M. P. 1999. «Lesbian Motherhood: Negotiating Marginal-Mainstream Identities». Gender and Society, 13(4): 540-557.
26.  Parsons A., Forster J. 1978.  «Lesbian Couples: Should Help Extend to AID?». Journal of Medical Ethics, 4(2): 91-95.
27.  Patterson C. J. 2006. «Children of Lesbian and Gay Parents». Current Directions in Psychological Science, 15(5): 241-244.
28.  Tasker F. L., Golombok S. 1997. «Growing up in a lesbian family: effects on child development».  Guilford Press: 194.